Tried the morning rain, it tastes the same

Пять утра. Я снова не спал всю ночь. Отчасти, потому, что делал вёрстку для юридического вестника, отчасти потому, что смотрел очередную дурацкую долгоиграйку про ФБР. Я подумал, что было бы неплохо купить моим чего-нить вкусного на завтрак. В старом доме на углу, где раньше была Ариана полтора месяца назад открыли SPAR. Все как обычно - страшненькие продукты со смешными скидками, но зато современный дизайн. Сейчас кругом одно и то же - пресловутый Лофт. Интересно, люди работавшие на фабриках конца позапрошлого-начала прошлого века могли себе представить, что вот эти обшарпанные кирпичные стены, необработанные доски и дурацкие гигантские "лампочки Эдисона" через сто лет будут приводить кого-то в восторг? Хотя чего это я - мне самому такое нравилось всегда. 

Я вышел под дождь. Морось. По утрам уже светло как днем, даже если небо серым затянуто. Скоро белые ночи. В пять утра в парке настоящая какофония - природа живет по своим часам. Люди еще спят, а птицы уже вовсю судачат о своем. Днем их почти не слышно из-за рычания и топота улиц, зато сейчас можно закрыть глаза и представить, будто и ты и взаправду где-то в глубинке. Но это пока не проснулись чайки. 

Магазин работает 24/7, но охранник спит, а по залу бродят коматозные продавщицы. Когда закроют "Сигму" на Ленина хлопот у них изрядно прибавится, а сейчас я им даже сочувствую. Я знаю, что такое ночные смены.

Я покупаю немного хлеба, бытовой химии и белорусских глазированных сырков. Мама их очень любит. Жду у кассы минут 10. Никто в мою сторону даже не посмотрел. Прошел вглубь зала и попросил позвать кассира. Позвали Катю. Катя пробила мне покупки и пачку сигарет. И еще рваный пакет. Эх, Катя...

Обратно через пустой парк. В соседнем дворе лает собака. Рыжая такая, дурная. Но она всегда только лает. Из второго подъезда на лай выходит большой соседский пёс. Черный и добродушный. Он чем-то напоминает мне Пирата, который жил у моей универской общаги. В другой жизни.

Скоро подъем. Может мне стоит попробовать заснуть.    

And I was a yellow raincoat on the darkest of days

В моей жизни все циклично. Своеобразная петля. Образы так или иначе цепляют друг за друга и порождают новые образы которые в свою очередь, возможно годы спустя, возвращают меня к истоку. Так было и наверное так будет. Джеймс говорит - это нормально. Может он прав, а может в этом и есть вся моя суть. Временная и смысловая сингулярность. Турникет. Давай вспомним... 5, 6 или 7 класс. Весна. Клетчатая рубашка - растрепанные вихры. Я и Литература - лучший в классе. Конкурс чтецов к 9-му мая. День победы. Кажется я тогда только оправился от ангины, а может просто забыл (я никогда не отличался особой внимательностью) - у меня вечер на то, чтобы найти стихотворение. О войне. Как это ни странно, но у нас, в доме человека - ярого энтузиаста ВОВ, авиа- и морской техники того времени - моего отца, нет ни одного томика военных стихов. Даже близко нет. Зато много классической научной фантастики и томик Блока "Избранное". Символизм. Что может понимать мальчишка? Ничего. Мама помогает выбрать. Я учу "Взморье". С тех пор - мое любимое стихотворение. Я трачу вечер. Я готов. Следующим утром я читаю "Взморье" перед классом, выставив руку вперед я декламирую "...Я увидел Глядящую в твердь-/С неземным очертанием рук/Издали мне привиделась Смерть...". Учительница молчит. Просит сесть. Я получил тогда пять, но авансом, и с условием что буду участвовать в конкурсе с другим стихотворением. Кажется это был "Василий Тёркин". А меня трясло. Меня трясло когда я читал "Взморье", потому, что я чувствовал что-то. Что-то болезненно знакомое и одновременно нечто, что еще только должно произойти.

В моей жизни было и море, и "маяки" - буквальные и фигуральные. Было много чего. Было "Взморье". А в последней строфе, пожалуй, все, что меня когда-либо по-настоящему интересовало:

Там поют среди серых камней
В отголосках причудливых пен -
Переплески далеких морей
Голоса корабельных сирен.

Здесь все. И новый виток. Как работает мысль человека? Перед самой записью я набросал новую песню. Это были призрачные размышления о работе в доках, где я часто бывал в детстве - старая железка, суда на приколе. А потом были мысли о буре, о грандиозном шторме. Я нашел старые заметки об "Идеальном шторме" 1991-го, том самом, о котором была написана книга а позже снят фильм. Но это была только треть. Вторая треть - мои собственные размышления, то самое зерно авторского безумия, фикции, выдумки. Это была новая история, в которой было много старого. И это была динамика. Невероятная лихорадочная пульсация. Я закончил текст за пару часов. Без правок. Без права на правки. А что же до последней трети? Это было что-то внутри, что-то старое, но до боли знакомое, что-то, о чем я вспомнил только сейчас. Это было "Взморье" Александра Блока. И снова петля:

THE SHADOW IN THE LIGHTHOUSE

The storm came out of nowhere

Crushing boats at the bay

And I was a yellow raincoat

On the darkest of days.

High above the weeping church bell

And the 30 feet waves

There was a shadow in the lighthouse

And she looked down on me

And I swear I could hear that maniacal laughter

The lightning, the torn wedding gown

"Ain't that wrong? Look what we've done!"

The death toll counted thirteen

Said the man on the news

And I found the lighthouse damaged

In my search for the clues

On that cold November morning

And I knew I should move

So I left that cursed harbour

Headdin' North to start anew

But I still can't forget her maniacal laughter

The lightning, the torn wedding gown

"Ain't that fun? Nobody won!"

И снова. Как раньше. Волны. Тише. Тише. Пока не станут шепотом. Тише...
Спокойной ночи.

Crack pot reporters notes

Сегодня знаковый день. Я закончил работу над композицией альбома - подобрал порядок песен и состав. Пришлось отложить "When I'm Sober", потому, что она не очень подходит по стилистике - она просто пропитана поздними Six-Pack Sunday, а я хочу отойти от этого формата. Глупо было бы делать то же самое, только в акустику. Зато добавил очень старую и очень добрую песню "Souls Departed" и за это я должен поблагодарить Ваньку из 48 часов. Когда я написал ему, что заканчиваю работу над сольником он спросил будет ли "Souls Departed". Я ответил - нет, но сейчас мне кажется что она не просто подойдет - она как будто для него и писалась. Шесть лет назад.

Итак будет девять песен. Из десятков старых и новых черновиков я собрал вот что:

1. Nine Blocks Down The Main

2. Down To The Coalpit

3. These Words Are Now Colours

4. Brakeman's Coat

5. The Shadow In The Lighthouse

6. Souls Departed

7. Different Sides Now

8. These Bunk Beds

9. That Night

Это будет своеобразный автобиографический срез за... 10-15 лет? Полжизни.

Большую часть материала я уже записал, борясь с приступами перфекционизма. Наташенька из Братиславы нарисует обложку. Мне очень нравится её стиль. Егор сегодня сказал, что может попробовать свести. Я ему доверяю. Так что вот он - переломный момент. Я не говорю, что будет хорошо, но наконец-то, спустя столько лет я могу с уверенностью сказать - что-то будет. И это греет. Сейчас я вымотан. Пойду перекушу и буду ложиться.

Спокойной ночи всем на этой частоте.

Увидимся.

These Bunk Beds (Blueprints)

Только что закончил. Проорался. Успокоился. Нужно причесать еще кое-что. Завтра Егор принесет аппарат. Буду писать первое за много лет акустическое демо. Пусть.

THESE BUNK BEDS

Blanket pulled up to the chin
While the white room slowly spins
In the whirlwind of the yesterday’s news
People phoning in

I came here to visit you
No, i'm not done yet, I refuse
To give up and check in
Still you try to tell me what to do

And what if I don't
Wanna be another
Cog in the machine
A transistor out of order
A file on a desk
Or cannon fodder?

Go on, tell me how to live
А decent man, a modest thief
Like those sons and daughters
Dippin' their toes in the holy water

A politologist, a saint
There's always someone else to blame
Pass the torch! A motto:
"Do what you must and follow orders!"

And what if I don't
Wanna be another
Cog in the machine
A transistor weirdly soldered
A file on a desk
Or cannon fodder?

can't you see we both have sinned these bunk beds wait for who comes next we used to spit out words like "love" and "friendship" taken out of context you and me the kindred spirits just hope to cope with all this violence take my hand I'll get us out just don't forget to... to practice kindness...

***

ИНДИЙСКАЯ ЯРМАРКА

Индийская ярмарка. 23 февраля. Последний день. Первый этаж гигантского молла на окраине города. Я немного раньше чем обычно. Роллеты открыты на половину, но в зале уже суета. Индусы открывают лавки, метут полы и обсуждают последние новости. Мой магазинчик - Isha International - в самом дальнем ряду. Я снимаю куртку на ходу.

- Братууун - кричит Баппи завидев меня через пол зала - Доброе утро!

- И тебе доброе утро, Баппи. Открываемся?

- Да, помогай. Только красиво.

- Будет красиво, Баппи. Обещаю.

Баппи лет 45, но с таким же успехом могло быть и 60. Человек без возраста. Он чем-то напоминает мне отца - не то ростом, не то пронзительными карими глазами, вот только жизнь продавца и жизнь моряка - и то какие отпечатки они оставляют в лицах - даже сравнивать незачем. Он смугл, худощав и вечно улыбчив с эльфийскими ушами и в простой рубашке из индийского хлопка. Мы снимаем покрывала с прилавков. Лавка Баппи торгует поделочными и полудрагоценными камнями, бусами, браслетами и бижутерией. За эти 13 дней я изрядно поднаторел в минералогии и геммологии. Передо мной на развале браслеты из песочной и зеленой яшмы, малахита, лазурита, обсидиана, кошачьего глаза, нефрита, коралла, лабрадора, хризопраза и моего любимого цойзита (соединения железа и алюминия с яркими фиолетовыми прожилками марганца). Я знаю их все, знаю где что лежит и какой камень кому больше подходит. Спроси меня о чакрах. Аюрведа - все дела.

It gets tough when the past and the present are so close

Сегодня только 7-е февраля, а в городе отчего-то уже пахнет весной. Капель. Десять лет мы с экологами кричали на всех углах о климатических сдвигах. Докричались. Даже не смешно. Итак весна. Я таскаю фирмовую куртку, которую урвал осенью и свои синие кроссы. В парке какие-то непонятные гуляния у катка. Даже гуглить лень. Сегодня подскочил часов в 5 утра, и так и не лег. Потащил пса в парк на пробежку. Он немного грустил, потому, что в полседьмого утра в воскресенье там никого. Зато тихо. Последние две недели я плохо сплю. Снятся какие-то странные повторяющиеся кошмары про Дубну с гиперболизированными сюжетами и обрывками старых песен. Наверное погода. С утра решил побаловать своих и сходил в булочную за свежими слойками с вишней, а еще в бакалею за желешками, йогуртом и молоком. Принес завтрак пока все спали. Пес в последнее время от меня ни на шаг не отходит, дожидается у двери, спит в ногах, а когда кто-то пытается его забрать - злобно рычит. Грозный маленький чихуа. Наверное понимает что-то, или чувствует. Перемены-перемены. 

Позавчера собрались в пабе с ребятами, а у стойки меня поймал такой высокий полноватый мужик:
- Ты меня не помнишь? Мы учились в 17-й школе в параллельных классах.

- Угу... - промычал я. Я силился вспомнить, но не смог. Совершенно незнакомое лицо. - Ну, и как дела?
- Хорошо. Занимаюсь лесом... (перечисляет технику).

- Ну и как, 17-я школа тебе чего нибудь дала?
- Наверное... - он задумался на мгновение - Наверное дала. Угостить тебя вискарем?
Я кивнул. Потом меня утащил ворох людей и ни его ни вискаря я так и не увидел. Плохо или хорошо? Не знаю. Наверное ему нужна была компания, а у меня ее наоборот было слишком много. Даже слегка стыдно, ведь если я увижу его еще раз - не вспомню. Странное дело.
А с той вечеринки я сбежал как только у меня появилась возможность. Просто устал от одинаковых разговоров, и глупых шуток. Не та публика. А может и та, да я не тот.

Тону в заботах. Может это и хорошо. Я победил банк. Наконец-то. Моя карта пришла с извинениями и прочим. Кисло-сладкая победа, потому, что добрая тетя дантист завтра меня по-доброму ограбит. А мне надо. Срочно.

Я продал-таки свой Gibson и заказал из Германии редкий для этих мест электро-акустический Fender Sonoran. Через неделю-другую придет транзитом из Финляндии. Руки уже чешутся. Выполняю программу, хоть и с задержками. Наткнулся тут пока читал форумы всякие на забавную фразку: The smell of GAS (где GAS - это Gear Acquisition Syndrome). Забавное такое ощущение, когда до боли хочется купить новый инструмент. Купил. Увидим, что будет.

Через полчаса забираю Джеймса из парикмахерской на Чапаева - пойдем пошатаемся в Лотос Plaza - может найду чего. Кажется теперь каждый день приносит столько, что порой и осмыслить-то сложно. Пару недель уже в свободное время смотрю и читаю лекции по астрофизике. Нил ДиГрасс Тайсон. Будь у меня запасная жизнь, я посвятил бы её звёздам... но это уже своем другая история.

Отдохните сегодня как следует.
Машу рукой.

I'm alright for now, but I haven't been.

Семь тысяч будущих в минуту. Больное воображение. Это - не лучше и не хуже. Я смотрю на свои узкие крохотные ладони. Как странно, я работал руками всю свою жизнь, если не за деньги - то просто для себя. И никогда, никогда мозоли не держались так долго. Эти руки. Мама говорила, что я родился с руками хирурга или музыканта. От первого я отмахнулся в своем юношеском безголовии, потому, что вся семья - врачи, а второе... второе само меня нашло и не отпускает до сих пор. Семь тысяч будущих в минуту и вот это... Мне за сорок. Я скопил достаточно денег, чтобы открыть маленькую лодочную мастерскую, где я на досуге собираю мастеровые гитары. Лучшие в округе, а может и на всем восточном побережье. Мы с семьей переехали в маленький городок у воды. Мастерская прямо у меня в гараже. Вере 7. Ей поставили скобки. У нее смешные белокурые косички и пронзительный взрослый взгляд - вся в маму. На ней джинсовый комбез на лямках, кеды и клетчатая рубашка. Она сбегает по деревянной лестнице ко мне в мастерскую. Я покрываю лаком двухместную плоскодонку. За ней должны приехать на будущей неделе. Я не укладываюсь в срок. Она держит за подмышки здоровенного толстого рыжего недовольного кота.

- Чего делаешь?

- Покрываю лодку лаком.

- Можно я помогу?

- Можно, только кота отпусти.

Кот наконец-то вырывается из ее рук с недовольным мявком и прыгает на мое старое засаленное кресло. Она берет маленькую кисточку, забирается в лодку и красит по бортику.

- Нормально?

- Замечательно, малышка.

Из радиоприемника доносится мягкая музыка. Она тихонько мычит в такт.

- Меня опять выгнали с урока.

- Знаю.

- Сердишься?

- А должен?

- Не знаю. Я бы сердилась.

- Почему?

- Потому, что я непослушная.

- Разве это плохо?

- Плохо.

- Ну раз ты так говоришь, значит действительно плохо.

Я никогда её не ругаю. Этого и не нужно. Я вообще не сторонник громких воплей и уж тем более розг и ремней. Она молчит.

- Так что ты натворила?

- Один мальчик в классе обозвал меня дурой и сказал, что мои родители тоже дураки.

В ее тонюсеньком голоске прозвучали металлические нотки.

- Вот я его и ударила...

- Прямо так и ударила?

- Ну да. Кулаком.

- И тебе от этого стало легче?

- Немного. А потом я подумала, что наверное это я зря.

- Точно?

- Да.

- Ты извинилась?

- Нет. - она замешкалась. - Можно я завтра извинюсь?

- Можно.

Она выскочила из лодки, чмокнула меня в небритую щеку, прозвенев колокольчиком "Merci papa" и побежала по гулким доскам наверх. У самой двери она обернулась и крикнула:

- Мы скоро будем ужинать. Ты успеешь?

- Скажи маме, что я немного опоздаю.

- Ладно.

Дверь хлопнула и она исчезла. Не ребенок, а чудо в перьях. Вере 7 лет, а она уже свободно говорит на 3-х языках, занимается на пианино в гостиной и громко горланит песни перед сном. Меня это не смущает. А еще она повадилась таскать пластинки из моей коллекции. Слушает их у себя вечерами. Я делаю вид, что не замечаю.Утром все на месте. Меня часто вызывают в школу и отчитывают за ее "чрезмерное свободомыслие", но я то знаю, что она никогда не сделает ничего плохого. У нее просто слишком развито это "чувство справедливости". Я каждый раз прошу ее быть поосторожнее, и она каждый раз обещает, что будет. Это старая игра и у нее нет конца. А ведь она уже почти подросток. Скоро начнутся скандалы, но и к ним я готов, потому, что воспитывал брата, который на 13 лет младше. Просто время. Мы увидим как оно будет. Через полчаса я поднимусь наверх ужинать с семьей, а сейчас я вытру руки о штанины спецовки и сделаю радио погромче, может будут какие-то вести из дома...

Семь тысяч будущих в минуту и пусть это будет семь тысяч первое. Я пишу это, чтобы запомнить как это может быть. Я пишу это, чтобы почувствовать... это обещание тепла. Мне придется пройти через огонь и воду, чтобы у меня появилась хотя бы маленькая возможность воплотить все это. Путь начинается сейчас. Помни.