We'll pretend its X-mas day in my atomic garden

Всем моим братишкам Карелам и Финнам (да, это я о Вас, Граф Пуховски) - HYVÄÄ JOULUA!!!

Так, все клево. Сижу вот на кроватке, застеленной клетчатым одеялом и... рыгаю. Самозабвенно так, громогласно! А все потому, что под столом три двухлитровые бутылки газировки, пустая банка красной икры, на столе остатки багета и жареной картошки в сковородке. Ну допустим католическое Рождество... Хехехе. Да нееет, просто так сложилось. Суббота была прекрасной. Я покурил Честер возле церкви (так и не решился зайти), послушал местного звонаря (дилетант) и потом провел весь вечер в ореховой компании. Ореховая... Такое чудо мое, замерзшее)) Мне так нравится, как она коверкает слова на морозе. Так-так... без слюней давайте-ка.

Вобщем было здорово прогуляться по Наукограду Говна, заправленным под завязку чаем, пиццей, лаки и мороженкой. О да!!! Морозец сегодня ударил конечно, НО, все это неважно, когда рядом Ореховая))

Из новостей мало чего: в понедельник вечером я скорее всего познаю линолеум, ковер, или чего-там попадется, ибо необходима будет тотальная разрядка и перезагрузка. Меня ждут три зачета подряд (трем жутко страшным бабищам), а потом еще JOULUU PARTY, которое никому вообще никуда не упало, где я пою, танцую и играю бомжа (хехе, как будто иначе могло быть), так что я буду выпиваты. Много выпиваты....

Так, что там еще. Ах да, нашли таки барабанщика для Six-Pack Sunday! Новости просто невероятно клевые! Это даже немного притупляет жуткое расстройство и негодование, по поводу того, что мы с Сашенькой не будем играть в Зигмунде Фрейде в конце января. Потому, что там видите-ли ремонт намечается. Наверное он решили таки выкорчевать эти ху... эмммм... рога, которые из полу торчат. Звучит как безумие, но там правда из полу рога растут. Проехали вобщем.

Ах да, чуть не забыл, 14 февраля, в день всех еб*нутых, Leatherface, моя давняя любовь, приезжают в Москву! Отпускаем щетину и натягиваем клеточку, братцы! 

В остальном же, все спокойно и дремотно... Дубну засыпает снегом, Лешка спит на соседней койке, а я прохожу в $%*&^-й раз Fallout за номером Yksi. Такие вот дела, малятки.

Пойду покурю.

Holding to the flames burning you and me

Слишком много дел и слишком мало времени. Ты ругаешь меня, за то, что я совсем запустил блог, и повесть. Просто время такое сейчас. Через пару недель все вернется в свое русло. А сегодня у меня для тебя рассказ Желязны. Для тебя, и для каждого, кому будет интересно. Люди читают слишком мало классики в наше время, в то время как:

Роджер Желязны

БОЖЕСТВЕННОЕ БЕЗУМИЕ

Перевод с английского М. Денисова и С. Барышевой

"...Мое? изумлении в застывшим, слушателям оскорбленным подобно замереть их заставляет и звезды блуждающие заклинает скорби слово Чье..."

Он выпустил дым сквозь сигарету, и она стала длиннее.

Он взглянул на часы и увидел, что их стрелки идут обратно.

Часы показывали 10:33 вечера, возвращаясь к 10:32.

Затем пришло чувство, близкое к отчаянию, и он вновь осознал, что бороться с этим бессмысленно. Он был в ловушке и пятился назад, минуя всю последовательность своих прошлых действий. Случилось   так, что он неосторожно пропустил предупреждение.

And you stopped me deader than anything

Два дня дома и завтра снова в поезд. Восемнадцать часов поездов, вокзалов, замерзших пальцев ног и холодного кофе, чтобы поставить одну единственную подпись и сдать паспорт. Через неделю мне 25.

Два дня дома пронеслись так, словно я моргнул на морозе, и сквозь проступившие слезы видел все: своих друзей, Зигмунд Фрейд, кофе, джеймисон, пиво, Сигму, мосты, озеро едва подернутое тонкой наледью, наклонившуюся надо мной молодую ассистентку зубного врача, Жириновского, кричащего из радиоприемника: "Они отобрали у вас все, кроме голоса!"... все это... И завтра снова поезд в Дубну, черт бы ее побрал. Но! Я еду к ней. Я еду к ней, чтобы быть с ней. Чтобы быть рядом. Чтобы она выбросила из головы и из сердца всех этих людей. Я хочу раствориться в ней, без остатка. Я хочу быть частью ее, точно так же, как она является частью меня. Одно целое. Один голос. Один вздох.

В январе я привезу ее в карельскую столицу, чтобы показать кусочек моего мира. Я подарю ей неделю спокойной, тихой жизни, в компании самых прекрасных людей из тех, что я знаю. Я подарю ей музыку. Ей очень нужна музыка, так пусть она будет моей.

Ах да. И еще... Боже, храни стиральную машину!)))

I hate this place, but i love these chords

Скоро еду домой. Уже буквально чувствую обжигающий ноздри морозный воздух и запах хвои. Домой. Черт, как же долго я этого ждал. И вот, скоро в поезд и назад, в Карелию, где друзья, и где живут мои песни. Живут без меня. И теперь я возвращаюсь. To the swampy lakes and the pine trees. Сбросить, хотя бы на пару дней сбросить этот груз с плеч и просто почувствовать себя нужным, почувствовать себя любимым. Хлопнуть Тойво по плечу и передать ему пиво, обнять Женьку и Винса, увидеть сестренок. Очень хочу увидеться с Илюхой, потому, что именно он несет мой факел там, на границе. Это он поет теперь Trusty Chords... наконец-то. Невероятное чувство. Будто кто-то встает рядом, протягивает тебе руку и говорит: "Теперь ты не один, друг".

Six-Pack Sunday, ребята, я вас очень люблю, и мне о многом нужно будет с вами поговорить. Все вернется. Наше время снова придет, особенно когда рядом с нами такие хорошие люди. Толя, Вовка, Лешка... они всегда были рядом, но именно сейчас мне их не хватает больше всего. И еще ребята из 48 часов. Там, на юге. Ведь они ждут нас. Ждут следующим лето, братцы!

Часто вспоминаю 2009... черт побери, что это было за время. Вспоминаю себя и ругаю, за чрезмерную мягкость и снисходительность к отдельным личностям. Ну что я могу поделать? Я такой. Честный, бородатый, пропахший ирландским работяга. И это моя музыка.

Есть всего одна мысль, которая будет мучить меня с самого моего прыжка в уходящую электричку. Она. Она останется здесь. Разлука. Снова. Как же это тяжело на самом деле. Особенно сейчас, когда у нее кроме меня и нет никого больше. А у меня кроме нее. Я бы должен уже спать, но вот же сволочная натура, начал с ней шутливую ссору и она отключилась. А я мучаюсь. Даже от такой мелочи. Хех. Повязали Вас, Павел Сергеевич, повязали по рукам и ногам, и слава Богу...

Завтра, уже через 4 часа, начнется новый день в этом аду. Холодный, колючий, как взгляд местных, и противный, как вчерашний кофе. Но я это проглочу. Почему бы и нет? Что, собственно, они могут мне противопоставить кроме глупых угроз и перешептывания за спиной? Ничего. Человеческая глупость. Обреченность. Здесь не место для меня, хотя бы потому, что я все еще в состоянии прислушиваться к собственному сердцебиению. А после событий последних двух месяцев, черт, я от него даже сигареты могу прикуривать! Так что просто подвиньтесь, пропустите и смиритесь. Таких как я здесь никогда не было, и вряд ли еще появится. И никакого пафоса или бахвальства. Так и есть.

Улыбнись, Дубна, и тони в своем говне улыбаясь. А я делаю ноги. На север. Домой.

Noir

Две главы за ночь: XI и XII. Я схожу с ума. Выкурил полпачки сигарет и выпил чайник чая. Просто накатило. Нужно было писать. Писать. Хочется многое сказать. Очень многое. Обреченность и спасение... и снова обреченность.

Оставлю это здесь, потому, что боюсь потерять. Восьмая глава. Алтернативная. Просто выброшенный кусок, вырванный из сюжета. Так, как в жизни, нить повернула в другую сторону, и теперь этот кусок остался невостребованным. Не хочу, чтобы он пропал.

------------------------

VIII

Через несколько минут лифт поднялся над плотной пеленой смога, заполнявшего площадь, словно жерло вулкана, и нам вновь предстала картина всего района, только с другого ракурса. Хатльгримскирья теперь была слева, а еще левее – мост Святой Елены. Весь этот жуткий пейзаж стал исчезать, и спустя несколько минут не осталось уже ничего кроме стекла и бетона, конвейерной лентой скользящего вниз. Снова балки и перекрытия, мосты и дороги. Огни, проносящихся электромобилей, фонари и мозаика окон. Гудвилл стоял рядом, заложив руки за спину и казалось о чем-то задумался. Я нашел себе сухое место и сел, прислонившись спиной к решетке. Еще несколько минут я напряженно пытался вспомнить все, что с нами сегодня произошло. Пытался разобраться. Эта фигура в плаще и дорогих кожаных ботинках, стоящая рядом. Какая-то смутная мысль мучила меня, какой-то благоговейный страх, но я никак не мог понять, в чем дело. Должно быть, монотонный шум вкупе с усталостью сделали свое дело – я не помню, как уснул.

She found you

Сегодня потрясающее небо. Такое чистое и звездное. Я посадил ее на автобус и побрел домой. Меня трясло. Меня до сих пор трясет. Я говорю ей, что люблю, но этим словом вряд ли можно описать все, что я чувствую. Какой-то детский восторг, что-ли. Она невероятная. Просто невероятная. Словно два человека в одном, и от обоих я без ума. Она сейчас отпирает ключами дверь в своей квартире на другом конце города, а я чувствую, словно взаправду, как нас соединяют длинные прозрачные нити. Я не знаю, что будет дальше, да я и не хочу знать. Сейчас мне невероятно спокойно, словно Одиссей вернулся в Итаку, словно уже считавшийся затонувшим рыболовецкий траулер вернулся в родную гавань, с небывалым уловом. Я жив!Жив, наконец-то!

And the flames raised higher

Девять утра. Воскресенье. Я посадил Ваньку на электричку в Москву. Обнял его на прощанье и пожелал удачи. Есть в этом парнишке что-то, что достойно уважения. Увидимся через год. Или никогда... Все у него будет хорошо.

Провел вечер с Сашенькой. Такие вечера прочно врезаются в память и остаются с тобой навсегда. Навсегда. Мы сидели на траве на повороте за тоннелем и смотрели на проезжающие мимо авто. Говорили, молчали, курили, слушали музыку с моего потрепанного плеера. Небо над головой расчистилось и она показывала мне звезды, рассказывала о созвездиях. Я чувствовал ее дыхание у меня на плече... Последний теплый вечер в году. И я провел его с ней.

Я знаю, что мой приезд сюда попортил кому-то кровь. Я знаю, что кто-то меня ненавидит и презирает. И я прошу у этого человека прощения.

Я знаю точно, что теперь не смогу без нее. Или смогу, но стану совсем другим человеком.

Утро воскресенья...

Все. Хватит. Я спать.

The boot off my throat, life is returning

Она спасла меня. Вот так, неожиданно. Словно ветер на Белом море в начале октября. Она все поменяла. Почти неделю я жил так, словно я стал нормальным. Я жил и дышал ей. И осенью. Она спасла меня и вдохнула в меня жизнь. Впервые за свои без малого 25 лет, я встретил человека, которого полюбил как-то по-особенному. Я не знаю, что это. Это не слепая страсть, и не та ветхозаветная любовь, о которой все говорят, и о которой я не имею никакого представления. И даже секс здесь не причем. Это что-то еще. Что-то гораздо ближе. Роднее. От запаха и улыбки, до кончиков пальцев и маленьких аккуратных ушек. И я понял, на сколько мне повезло. Пусть даже на миг. Пусть даже всего на один карточный кон. Она была рядом. Держала за руку, шептала на ухо... Она красива и умна, и при этом не вызывает ни жалости, ни слепой похоти, что двигало мной много раз до этого. С ней просто хочется быть рядом. Держать за руку, спрашивать ее мнение, смеяться над одними и теми же шутками, пить ( боже, как же клево с ней пить! ), и просто слушать. Просто слушать ее.

Я сказал ей, что люблю. Она сказала, что мы не можем быть вместе. Я так часто слышал эти слова, что мог бы прочитать по губам. Но на этот раз... На этот раз все по-другому. На этот раз я готов отпустить, готов просто быть рядом, как друг, потому, что она как стихия. Она как солнце и звезды. Ее нельзя приручить. Нельзя заставить быть твоей, не испортив, не испачкав, не извратив этот светлый образ. Она сама идет по этой жизни, и я рад, искренне рад, что мне выпали эти шесть дней. Я не прошу большего, и не попрошу никогда. Она меня спасла. Просто спасла, и теперь ей нужно двигаться дальше.

Я же купил себе 4 банки Lapin Kulta и представил, что я дома. Теперь все будет только хорошо.

Let's go down, down to the river and pray

13 сентября. Я сижу на верхнем этаже торгово-развлекательного центра "Маяк" в Дубне. Угловой столик. Через высокие смотровые окна виден проспект Боголюбова, заполненный авто и зонтами. Идет дождь. Я курю красный Честер и пью бергамотовый чай. Один. Это прекрасно.

It's all related

Мне так нравится это время. После заката в городе пахнет осенью. Ночи становятся длиннее и холоднее, а после дождя, кажется, стоит тебе взять фотоаппарат и наделать случайных снимков - каждый можно будет поместить на открытку. Витрины уснувших магазинов в зданиях Екатерининских времен, светофоры остановившиеся на желтом, заправки, залитые светом, затемненное зеркало дорог, белый поток, красный поток... Я уже скучаю по этому городу. У меня есть еще месяц, но я уже скучаю.

Она стала брюнеткой, словно прибавила пару лет. Смотрю на фотографии и больше не болит, и это прекрасно. Потребовалось пол года, но это прекрасно. Можно двигаться дальше. Эти коробки мне больше не нужны, посему убираю их подальше, на чердак, или в подвал, чтобы освободить место для кого-то еще.

На днях сводил подругу на концерт. Пиво, сигареты, рок-н-ролл, Мишка был молодец, а я даже вытащил свою престарелую задницу на танцпол! Она написала мне, что я - самый лучший. И это тоже было приятно. Значит, я еще не потерян безвозвратно.

Работа отбирает все силы. Теперь смена через 2, по 24 часа. Днем на стройке - ночью сторожем. Боль в спине и руках постепенно сходит на нет, привыкаю к ритму.

Fugitive moments хороши. Несмотря на то, что все развивается гораздо медленнее, чем мне бы хотелось, все равно это словно глоток свежего воздуха для меня. Грязные гитары, ломанные барабанные рисунки, крик и пот, заливающий глаза. В определенный момент Василий выскочил из каморки звукаря и попытался воткнуть микрофон в другое гнездо. Когда я его спросил, зачем он это делает, он ответил, что видимо барахлит микрофон. "Слишком тихо". Какими же большими стали его глаза, когда я ему сказал, что не кричал в микрофон. Просто вопил мимо, закрыв глаза и корча рожи. "Ты что, еще и так громко можешь?". Улыбнуло.

Впереди четыре дня полной свободы. Мама с маленьким уехали в Питер, к сестре. Время побродить в одних труселях по квартире и покурить в гостиной. Приятно. Чертовски.

An Auld Lang Syne

in 20 years will you remember

the six-pack sunday morns,

the sticky floors and beer stained shirts?

will you remember

the wheels that turned

and trains that howled?

will you remember

the fire that burned holes

through our ribs and throats

while Chuck sang:

"there's no point

to surrender"?

and silent walks

hands in our pockets

after those shows

in early autumn frosts?

we've never asked for much

and never begged for more

will you remember that?

I hope

I hope

I love you, bro...

Like a scratch across the lens

Сейчас 7 утра и солнце уже высоко. Мама уже проснулась и по квартире разносится запах горячего кофе. Кроме кофе, к сожалению, ничего нет. Но это не важно. Очень хочется курить. Я снова не спал всю ночь. Эта работа в доках по ночам совершенно расшатала мой график. Теперь я сплю только когда падаю без сил, а падаю я где угодно и когда угодно. Но это нормально, да. Ничего не происходит. Тишина.

...

Я не помню как меня звали. Тогда, во время войны. Я не помню ни имени, ни фамилии, ни звания. Просто "друг". Мне этого хватало тогда. Мне так не хватает этого сейчас. Я был диспетчером на маленьком военном аэродроме, затерянном в лесу. Узкая песчаная полоса и маленькая радио-башенка, вот и все. Я помню тот день, когда с самолетов вместо бомб начали сбрасывать листовки. Конец войне. Мы победили. Ты поднялся тогда по этой шаткой лестнице и вручил мне листок бумаги. Мы обнялись. Отметить было нечем. Но это было и не важно, ведь мы победили. А потом ты улетел. Ты говорил, что вернешься за мной. У меня никого не было кроме тебя, и я поверил. Здесь стало скучно без тебя. Я проводил дни в наушниках, в надежде услышать знакомые позывные. Через неделю мне начало казаться, что я схожу с ума. Мне мерещился, то звук пролетающего мимо самолета, то чьи-то шаги, там, внизу. Однажды я проснулся от того, что кто-то прошептал мне на ухо: "Вставай, друг! Попьем чаю вместе!". Но это был только сон, и ветер. Да, должно быть это ветер между соснами. Сколько прошло времени? Должно быть много, потому, что в лесу запахло осенью. Листья поменяли цвет. Повеяло холодом. Ночи стали длиннее. Я экономил спички, кутаясь в зябкую шинель. Я ждал. Я возненавидел тебя, но все же ждал. Ждал, когда ты вернешься и я смогу выплеснуть всю свою горечь и злобу тебе в лицо. Я бы сказал: "Друг, черт бы тебя побрал! Где тебя носило все это время?!". Даже когда ударили морозы, я не терял надежду. А потом, наверное это было в начале декабря, да, точно, ведь у тебя день рождения где-то в начале декабря, я заснул. Сон был беспокойный. Я как обычно ругал тебя за то, что ты так на долго оставил меня одного, а ты как-то странно улыбался и говорил, что теперь все в порядке, и что ты никогда не оставишь меня больше, но потом снова улетал. Во сне, твои руки стали крыльями с красными звездами. Ты снова и снова улетал. Бросая меня одного и возвращаясь. Бросая и возвращаясь. Снова и снова... Когда я проснулся что-то поменялось. В воздухе пахло весной. Над болотами стелился туман. А я все слушал и слушал статику. Друг, ну где-же ты? Друг... Дни теперь летели быстрее. Солнце бежало над горизонтом гарцующим оленем, и не успев скрыться снова поднималось на востоке. Бежало, неслось, падало, поднималось, снова бежало. Кто-то щекотал мне ноги. Неужели подлесок так разросся? Трава и кустарник обвивали мне ноги уже почти до самого колена, но я все слушал, слушал статический шум. Друг, где же ты? Когда же ты прилетишь, вернешься за мной? Пару раз я слышал чей-то незнакомый голос в ушах. Над головой полетели самолеты. Сначала их было немного, но с каждым днем их становилось все больше. Не военные. Пассажирская авиация. Они летели выше, оставляя за собой белые полоски. Голосов тоже стало больше. Я кричал им, молил, просил соединить меня с другом. Ведь вы тоже летчики, вы должны его знать. Он герой войны! Но они летели слишком высоко, и должно быть, не слышали меня. А дни бежали. Дни, недели, месяцы. Сосны стали выше. Подлесок и мхи уже добрались мне до пояса. Какая-то лесная птаха свила гнездо прямо у меня на голове, и я нашел для себя занятие - наблюдать как растут птенцы. Но потом они тоже улетели. Все улетают. Однажды утром я услышал шум. Люди! Это были люди! Не те, что наверху, с крыльями, нет. Другие. Совсем рядом. Шум, и грохот. Точно люди! Потом стали падать сосны. Одна, другая, третья. Они двигались ко мне. Ближе, ближе с каждым днем. Кто-то похлопал меня по ноге. "Эта башня стоит на пути. Ее придется снести. Алексашка, как думаешь?". Какая башня? О чем вы? Это я! Я! Я ждал вас так долго, братцы! Ведь вас послал мой друг? Как он? Я переживал. Теперь, когда вы здесь... Вы, отвезете меня к нему? Но они тоже не слышали меня. Люди, четверо молодых парней уперлись руками мне в ноги и стали шатать. Раз, два, три. Берегись! Я упал. Я лежал тихо, не двигаясь. Нет, они не знали моего друга. У них было что-то другое на уме, и я знать не хотел, что именно. А потом они ушли. Сосны все так же падали, но теперь все дальше и дальше, и я очутился посреди широкой просеки. Я много думал. Ты не вернешься, ведь так? С тобой что-то случилось. Я знаю. Я теперь точно это знаю. Ты не вернешься. И тогда, я просто заснул. Во сне ты снова улетал, возвращался, протягивал мне листовки. Конец войне. Конец войне, друг! Друг! Конец, слышишь!

Я проснулся и крикнул: ты слышишь? И ты ответил. Впервые за все эти годы ты ответил. Тихо, почти не слышно. Ветер гуляющий меж сосен донес твой ответ: "Слышу друг. Ты прости меня. Я не долетел. Я не мог вернуться, потому, что не долетел... Но теперь я здесь! Мы снова вместе! Завари чаю, друг!"

В пятидесяти километрах к северу, в М...м районе из болота подняли самолет, подбитый вражеским зенитным орудием на излете войны. Пилота внутри не оказалось...

They saw the warning signs and symptoms all day long

Боже, как же колотится сердце. Так сильно, что хочется кричать. И вместе с тем мне сейчас так спокойно. Словно затишье перед бурей. Предчувствие чего-то... Мало радости.

Куда я иду и зачем? Зачем трачу себя на тех, кому нет дела до меня? В чем смысл всего этого? Что я вообще делаю в Дубне, когда мое сердце и душа далеко отсюда? Полтора года. Я не обрел здесь ни счастья, ни любви, ни душевного спокойствия. Сколько раз еще мне придется пройти через весь этот ад? Когда-то я был сильным. Когда-то был.

Сердце просто вырывается из груди. Два часа ночи. К чему все это? Зачем? Там я нужнее. Там, у меня друзья, семья, группа... там город, который я люблю и ненавижу одновременно, но в любом случае восхищаюсь им. Там, когда человек начинает брызгать продуктами пищеварения в мой адрес, я просто ухожу, и не вижу и не слышу его больше. Здесь же мне приходится встречаться взглядом, проходить мимо, учиться рядом с ними. Я вас не звал. Я никому из вас не врал в лицо и не делал того, за что вы меня линчуете. Я просто терпел и ждал. Я верил в вас, насколько вообще можно доверять другому. Теперь же я прошу лишь одного - безразличия. Не надо меня хвалить или ругать, делать вид что интересно или плевать мне в след. Просто выйдите в эту дверь. Туда, за пределы моего личного пространства. Может быть тогда я снова обрету покой.

Who needs love? Not me!

Восемь утра. Понедельник. Пил все выходные. Голова не болит, и то хорошо. Завтра второй экзамен, а после него снова за воротник. Зачем? А что еще делать? Восемь утра. Хочется курить. Нервный срыв. Дилемма. Мы никогда не получаем то, чего желаем больше всего. Но когда оно само стучится в двери... Это лето станет переломным... во всех смыслах.

В июле едем с Фраем на север Карелии. В Беломорск и на канал, по дороге через Летнереченский, на могилу к деду. Потом пройтись по полувымершему поселку, куда меня привезли сразу после рождения, и обратно в Petroskoi. Скорее всего едем стопом, с гитарами и диктофоном. Музыка укажет дорогу.

Самое главное открытие этих выходных - простое "я никому ничего не должен". И это правда. Я словно дорогая стереосистема, подаренная престарелым бабушке с дедушкой любящими внуками. Я странный, пахну краской, и меня никогда, никогда не включают на полную. Wasted potential. Fuck you all!

Восемь утра. Надо выпить.

Facing and backing

Иногда во сне я вижу будущее. Нет, я не Ностродамус или Ванга. Ничего такого, нет. Я вижу ближайшее будущее. Пару дней вперед, может быть. А потом страдаю многочисленными дежавю. Странное чувство на самом деле. Иногда даже пугает.

В последнее время все спокойно. Я написал курсовую за 2 дня. Получил свою тройку. Смешное в другом - перед сдачей, часа в 4 утра, мне она действительно начала нравится. Вот так-то. Просто иногда мы закрываем глаза на какие-то очевидные вещи, а потом кусаем локти. Хах. Я, правда, ничего не кусаю. Я считаю дни до отбытия в Petroskoi, где меня ждет работа и долгие ночные прогулки. Может быть напишу чего-нибудь нового... но я отвлекся чего-то. Вобщем я вышел на сессию без долгов, хотя, JC тому свидетель - я про#бывал по-страшному. Просто, наверное, дуракам везет.

Никак не могу закончить последнюю песенку. Просто застрял на последнем куплете. Хочется чего-то нового. Музыка в упадке. Литература тоже.

Хочу влюбиться в хорошую, красивую, умную девушку и подарить ей все. Хочу жить для кого-то еще, кроме себя. Я сам себе уже жутко осточертел. И кроме того, я не знаю куда мне еще девать всю эту накопившуюся теплоту. Пойду подоткну Лешке одеяло, чтоб он не простыл.

Сегодня была прекрасная ночь. Портвейн, лешкин кэмэл, балкон 6-го этажа и меланхоличный инди-рок в наушниках. Меланхолия.

Иногда я мечтаю побывать на концерте Jawbreaker году в 94-м, или играть на гитаре в Bad Religion времен Against the Grain. Такие детские мечты. Кто-то сказал мне, что Six-Pack Sunday - одна из лучших групп, которые он когда-либо слышал. Это чертовски приятно. Это действительно было хорошо. Летом начинаю новый проект. Называется "fugitive moments". Есть еще с пол десятка песен, которые я нигде не играл ни с Morning Headlines, ни с 6PS. В основном черновики. Это и станет репертуаром. Хочу замутить что-то простое и с драйвом, навроде Gunmoll. Просто хороший душевный панк-рок. На басу будет мой друг, и первый басист MHL - Ратмир, а на барабанах... может быть Женька, может быть Вовка из VP, может быть кто-то еще. Я только знаю, что я безумно хотел бы услышать, как оживают The Undead, War Doctrine и Like An Anchorhead. Хорошие песни. Что привлекает меня больше всего, так это то, что группа будет существовать всего 2 месяца. Сайд-проект. Быстрый и безумный.

Глаза слипаются. Надо ложиться спать. Завтра буду много пить. Очень много пить и есть шашлыки. Хехе. Весело-весело))

...

I'll keep the tape rolling

Just in case you remember

Anything else and I'll

Bring you a coffee and an ash tray

Behind you, in the corner,

There's a sink where you can

Wash the blood off your hands and

Maybe then we could talk

Cheer up!

Cold coffee and a cigarette

Here comes another day

I stand here and calculate

The mistakes I've made

And those I'm yet to make

I hope you are O.K.

And make it strong and brave

Take care

Cheer up me love

Cheer up!

From here

It's getting pretty well...

...

Теперь представь что нам по 7 лет и мы бежим через лес. Сосновый бор. Октябрь. Через кусты и буреломы. Быстрее! Быстрее! Холодный ветер задувает за воротник простой белой детской пижамы. Быстрее! Иголки больно впиваются в босые ноги. Раз. Два. Три. Вставай! Я хватаю тебя за руку и тащу вперед. Не плачь! Просто беги! Руки и ноги разодраны. Пижама в клочья. Беги! Не смотри назад! Над головой уже шарят во тьме лучи фонарей, а сзади, уже кажется за самой спиной, слышны выкрики и лай собак. Беги! Вправо! Влево! Прямо! Лишь бы сбить со следа! Внезапно деревья расступаются перед нами. Впереди равнина, заросшая высокой травой. Где-то там, на востоке уже видна бледно-алая полоса рассвета. Там, за высоким забором с колючей проволокой - свобода! Ты, закашлявшись, говоришь, что больше не сможешь, что у тебя нет больше сил, и падаешь на колени в траву. А голоса и лай все ближе! Справа и слева! Они уже рядом! Я хватаю тебя за рукав. Бежим! Еще совсем немного! Ну же! Давай! Теперь мы бежим вдоль забора в надежде, что найдем лаз, или дыру. Быстрее! Ноги подгибаются, а из-за стены сосен уже появились первые преследователи. Мужчины в черной униформе. Секунда. Они заметили нас! Пусть сейчас мы для них всего-лишь парочка движущихся маленьких белых пятен, но они догонят нас! Вот-вот! Смотри, они уже спускают собак! Беги! Беги! Раз! Два! Три! Давай! Вот он! Ручей! Прямо под забором! Мы падаем в воду и начинаем разгребать ладонями грязь! Давай! Быстрее! Еще чуть-чуть! Я проталкиваю тебя вперед, всю перемазанную в грязи и мокрую. И ты уже знаешь, и я уже знаю, что я не успею... Первая из овчарок настигает меня когда я просовываю голову в лаз. Она вцепилась мне в штанину. Рычит. Тянет меня назад. Сквозь стук сердца и шум в голове я слышу твой крик. Ты подбегаешь к забору и хватаешься руками за сетку. Собака вытаскивает меня из ручья. Люди в форме уже рядом. Они палят в воздух и кричат. Они видят, что мне не уйти. Они просто не хотят чтобы собака разодрала меня в клочья. Я поворачиваю к тебе глаза и шепчу: Беги, пожалуйста, беги! И ты бежишь. Да, ты бежишь. Бежишь по этой равнине на восток. Я вижу как твой силуэт исчезает в высокой траве. Раз. Два. Три. Ты исчезла. Они не посмеют идти следом. Они не выйдут за границы! А я поворачиваюсь на спину и смотрю, как звезды над головой начинают кружиться в хороводе. Ты в безопасности, да. Теперь - это все, что имеет значение. Там, для тебя, начинается новый день. Новая жизнь.

Jet black to the center

Потому, что я и вправду идиот...

Я не хочу закончить один...

Looking for a soul that understands... to take my hand

Чертова пятница. Сегодня ходили с ребятами играть в пул и пить пиво в "Место Встречи", посиделки эти для меня выльются в конечном итоге в пару голодных дней в начале июня, но сегодня это меня не заботит. Мне просто хотелось побыть с ними, с этими чертовыми сукиными детьми, к которым я успел привязаться. Было уныло, но больше потому, что я хотел спать (я и сейчас хочу) и потому, что я чертовски устал. Пять пар и баскетбол. Ноги, руки, голова - все как у Вольтрона, только наоборот. Чувствую себя лет на пятьдесят.

Но больше я устал морально. Одиночество съедает меня изнутри. Чертова пустота, которую нечем заполнить. Я любил, и возможно еще люблю, но все это безответно. Я хотел чего-то для кого-то. Не для себя. Черт. Сегодня, мне кажется, что я - кусочек другой головоломки, случайно оказавшийся не в той коробке, и все равно, они во весь голос кричат, что не смогут без меня. Будто говорят - срезай углы, делай вырезы - и ты подойдешь. А я не хочу. Тогда я потеряю себя, а у меня кроме себя уже ничего и не осталось вовсе. Сейчас стояли с Виталей на балконе, он как обычно рассказывал про своих баб, и про то, как они его хотят. А потом этот девяднадцатилетний студент-психолог, после того, как я сказал ему, чтобы он не заморачивался, а нашел себе нормальную девушку, заявил, что попробует замутить с Любой. С Любой. "Надо только подольше поучиться с ней, и летом потусить". Причем говорил так спокойно, серьезно и улыбался, будто хвалился постельными подвигами, снова. А у меня упало сердце. Опять. Неужели все и вправду стараются отнять у меня все, без остатка? Неужели им не достаточно того, что они уже успели натворить? Это пи@#ец.

Мне кажется я сорвусь, в один из таких дней, соберу вещи и поймаю ближайший поезд в никуда, снова.

Сегодня, в этот самый вечер, меня уже не спасает ничего: ни грустные песни, ни алкоголь, ни сигареты, ни даже общение с близкими мне людьми. Даже сама ночь, не сможет успокоить, как раньше. Снова конец осени. Ноябрь. Только теперь он во мне.

Не молитесь за меня. Не надо.

Can't you see what you've done to my heart and soul? This is a wasteland now...

Пять дней в Карелии. Пять дней дома. Семья, пироги, пицца. Я пью пять дней к ряду. Пять дней жутких непонятных кутежей. Свои, чужие, знакомые. Сон до четырех вечера и по новой. Я не устал. Мне просто скучно. Скучно со всеми. Ничего не происходит. Записи нет, и не будет. Больше всего стыдно перед ребятами из 48 часов. Я их очень люблю, и это мой личный про#б. Так и есть. Я так и не увидел Никиту, нашего нового барабанщика. Просто пропал парень. Если честно, то теперь даже и не хочу с ним знакомиться, ведь люди - это люди. Стереотипы для нас - все. От Six-Pack Sunday ничего не осталось. Во мне по крайней мере ничего не осталось. Я все еще люблю этих ребят, но это уже ничего не значит. Сегодня сидели в кофейной с Толей, и он озвучил мои мысли. Он сказал: "С этим всем нужно заканчивать. Нужно сосредоточиться на чем-то новом. Иначе никак." Никак. Я оставлю матери деньги, отложенные на запись. Выберусь к июлю из долгов как-нибудь и привезу сюда Blue Collars on Strike. Да. Иначе никак.

Женька ходит с видом нашкодившего пятилетки. Для него это тоже про#б. Я все понимаю. Иногда так бывает, только боюсь что в этот раз это "бывает" станет последним. Нужно аккумулировать силы для учебы и райот фолка. Там, еще есть какая-то надежда. Возможно.

Сегодня шел на очередную пьянку, где я сейчас и нахожусь, и представил себя с большим черным кофром для дредноута Eastman на центральной станции в Осло. Я, моя борода и гитара в кофре. Почти как Чак, только вместо "RAGAN" на кофре выведено "NOT FOR ME!". И, наверное, в этом было бы мое личное счастье.

Завтра надо попытаться попасть в Национальную Библиотеку Республики Карелия. Курсовая больше не может ждать. Потом поезд. Обниму Лешку и девчонок. Здесь для меня уже не осталось ничего.

Easter... right...

Окей, Пасха. В первый раз за 24 года я отпраздновал пасху без яиц и куличей... как? Ну, Лешка разбудил утром и заявил, что мы идем в лес, жарить сосиски и ни*бет. Я лег спать. В полвторого он буквально поднял меня на ноги и потащил к Атаку, где мы встретились с Сашкой, Аней и Вовкой. Потом полчаса на покупку маринованных куриных крылышек (вместо сосисок), хлеба, пива и угля для мангала. По дороге из магазина встретили Дрю с Лариной, и он обещался найти нас попозже. Потом сам дубненский лес, чахлый и грустный, но все-таки лес, с настоящими соснами. Я толком не ел два дня, так что эти крылышки с хлебом и кетченезом были не просто великолепны, они были волшебны. В Атаке продается своя марка пива, которое называется просто "Пиво Светлое" и стоит оно рублей 15 за бутылку. Вот его-то мы и пили, но для своих денег оно было даже очень ничего. Сашка потеряла серебряное колечко из Ратмино. Расстроилась. Потом прикатили Дрю и Пестриков на великах. Велосипед. Как же я хочу велосипед. Я не сидел на велике лет пять уже наверное, и с удовольствием прокатился по тропинкам, кое-где еще покрытым тающим снегом. Ветер бил мне в лицо и я улыбался. В первый раз за три дня. К полвосьмого я вернулся в общагу, покурил и отрубился.

Встал только что. Голодный. Как жаль, что нет ни яиц ни куличей...

What it is

Сегодня я весь день растрепан и голоден, но зато я спокоен. Спокоен. Я встретил сегодня ее в дверях, маленькую, со сверкающими глазами, и я поздоровался с ней. Сухо, но все же. Я ведь благодарен ей. За камушек, которая она бросила в мой пруд, заставив воду пойти рябью, напомнила о том, что я жив. И пусть даже никак и никогда, но камушек, камушек остался там, на дне, как напоминание. Изменилось все. Я изменился. Откуда-то взялись силы на учебу, внезапно в голове созрела идея, которая витала в воздухе давно, но я никак не мог признаться себе в том, что да, я могу. Открываю свой маленький инди-лэйбл. Называется мое детище "Rope Tie Records", и здесь я буду выпускать Blue Collars on Srike!, Six-Pack Sunday, а так же просто моих хороших друзей, вроде Voodoo Puppets, которые пока не подписаны ни под кем еще. Буду просто делать музыку. Выпускать на дисках и старых потрепанных кассетах. Все по лоу-фай и со спартанским, но стильным оформлением. Потому, что могу. Таков мой путь.

Еще постепенно закрываюсь от людей. Слишком боязно, что кто-то может навредить, даже словом. Особенно сейчас, когда моего капюшона легкой саркастической усмешки со мною нет. Растаял, как апрельский снег. Пришло время. Черт, когда же я повзрослею?

A bad time is better than no time any day

Это правда. Лучше, когда плохо, чем когда никак. Мне сейчас никак. Совершенно пусто. На душе, в мыслях, в кошельке, вокруг. Я больше не думаю о ней. Потому, что она сама попросила. Да и невозможно это. Еще чу-чуть, и от меня останется только клетчатая рубашка на спинке стула. Нашел песню, которая помогает держаться. Это Nights Like These Бэна Николза. Дядька словно для меня писал. Теперь все совсем по-другому. Нужно переключиться на что-то еще. На музыку, на учебу, на друзей, которым нужна поддержка. Не время для любви. Я только боюсь, что вернется оно еще не скоро. Немножко грустно.

Дни летят конвейерной лентой, а я остановился, пропуская брак дальше, но это пройдет. Просто нужен импульс. Да, скорее всего она и вправду не та, но дело вовсе не во мне. Друзья вчера обещали по приезде намылить мне шею, за такие глупые мысли. Ведь и правда, таких как я еще пойди поищи, и не стоит так расходовать себя, на что-то... семена, которые не смогут прорасти. Неважно.

I'll carry love til death

Бывает же такое? Ты бродишь по миру, с блокнотом, карандашом и гитарой за спиной, бродишь, с образом кого-то в голове. И ты находишь кого-то, кто похож. Те же черты, тот же голос, те же заморочки... но, не судьба. С таким же успехом, я могу увидеть ее в окна отходящего поезда, но я совершил ошибку, я протянул к ней руки. Я узнал ее. И теперь, я не могу без нее. Я сделал этот чертов полароидный снимок, и таскаю его с собой, в кармане на груди. Глупо, говорят мне друзья, забудь ее. Она не поймет, она просто не способна понять, но я все же несу его. Теперь, наверное, уже ничего нельзя сделать. Теперь, когда она испытывает ко мне только жалость, у меня нет никаких шансов. И это грустно. Я не хочу забывать, потому, что это значило бы потерять часть себя, а от меня и так уже почти ничего не осталось. Если ты когда-нибудь прочтешь эти строки, если будешь перечитывать этот дневник, я хочу чтобы ты знала - мы с тобой не просто похожи. Мы - части одного целого, и движемся по одному пути, только путь этот - нисходящая спираль, и я уже опередил тебя на пару витков. Тебе не нужно было говорить всего того, о чем ты говорила - я прошел через это сам, в свое время. И я изменился. Все меняются. Я знаю, что в конце концов ты найдешь кого-то, отсюда, из этих мест, и ты будешь с ним счастлива. Так оно обычно и бывает. Я просто хочу, чтобы ты запомнила меня таким. Чтобы ты изредка вспоминала обо мне, но не с грустью, а с улыбкой. Чтобы ты читала и слушала меня, когда тебе захочется, и знала, что этот человек готов был сделать для тебя все. Может быть потом мы вместе посмеемся надо всем этим, если Кришна сведет нас с тобою снова. Потом. Ты должна знать, что я знаю тебя, потому, что познал себя, и я увидел в твоих глазах свое отражение, и был счастлив. Хотя бы на какое то время, тот образ, который я носил в себе обрел плоть и кровь, и голос. Продолжай играть, и продолжай жить. Продолжай верить. Ведь вера, это все, что у нас остается.

А я иду дальше, так, как ты и просила меня. Славный малый, панк рокер, писатель... я сигналил тебе на обочине дороги, подняв вверх большой палец, но видимо, ты спешишь куда-то. И это тоже хорошо. Блокнот, карандаш и гитара - все, что у меня осталось. И я иду дальше. Один.

Due northwest, the soul is bound

Я почти не верю, что все это происходило со мной. Москва-Тверь-Бологое-Окуловка-Крестцы-Великий Новгород-Питер. What a ride! Столько хороших людей попадалось мне по дороге, столько смешных ситуаций. И хороший друг все время был рядом. Что может быть лучше? Гиннесс, Лаки, дурь... все это смешалось в очень клевый коктейль из смешного и печального, но было невероятно круто. И я думал о ней всю дорогу. Всю дорогу до Питера, засыпая на этих пластиковых скамейках я думал о ней. Я больше не думаю о ней. Стараюсь не думать. В конце концов кто я такой для нее? Никто и ничто. И это хорошо. У меня есть еще проездной и пачка честера, а значит я буду жить. Я не хочу никого ранить. Ведь это всего лишь я. Что с того? Что с того, что я открыл ей свое сердце. Теперь я это понимаю. Четко и ясно, как дождь за окном. И я пойду дальше. Я уже иду дальше. Мне легко и свободно. Вокруг меня друзья, и просто хорошие люди. В мае будет много МОЕЙ музыки. И вообще - я наконец-то свободен и чист. Хотябы перед собой. Теперь - душ и постель, и хорошие сны.

Take Care

Я не ненавижу тебя. Ты сама себя ненавидишь. Я не спаситель, но я мог бы помочь. Мог бы избавить от пустоты, хотябы на время. Мог бы избавить от кошмаров, укрыв своим лоскутным одеялом. Мог... бы... Прощай. Береги себя.

Yes, but still...

Ну неужели я настолько плох? Может быть...

"Clicks and Fireflies" blueprints

Какой же сегодня хороший день, хоть я и проспал все пары. Зато я выспался и чувствую себя живым. Наконец-то. Вот новый текст. Сегодня из меня поперло. Не знаю что это, вчерашний подъем или пачка красного Честера. Мне просто хорошо сейчас.

Clicks & Fireflies

Seventeen and insane

No one knows her face

No one knows her name

And she lives her life

Like a firefly

With a cigarette

When the cold cold nights arrive

Oh, how i wish

That she was mine

And i asked her once

But she only said: Goodbye

And that's because of me

She never heard "the click"

Well, that's bad because

There're fireworks in my heart

So i spent a week

Writing poetry

Drinking hard and then

Shivering in my bed

But that's alright

At least she was nice and

Now i know for sure that

It's only in my head

And not because of me

She never heard "the click"

But i'm glad that there're

Fireworks in my heart

And love is not a tile work

Love is the air that surrounds us

Love is the ocean deep

It's the wave that absorbs us

And that's nice...

Что-то вроде G, потом С и потом вариации на D...

Так тихо, спокойной и приятно.

And it happens quite often, so now i can have a discount

Братцы, кажется Дрю наконец-то пробрало! Черт же все побрал! Делаем райот-фолк в дубне! нахуй все! On a daily basis! Пора жить! Мучу маленький лейбл, так что ждите записи на кассетах и дисочках. Будет ооочень хорошо! Мои друзья, из 48 часов, я думаю тоже согласятся выпускаться у меня. Коробками, блядь! Blue Collars будут! Весна сделала свое дело! Дрю проснулся! Севка... да, будет или на басу, или на скрипке. Второе предпочтительнее. Или я найду фиддлера сам. И будет совсем другая поэзия! Это мои Rumbleseat! Звездные ночи, и звук который никому и никогда не забыть!

Они спустились с гор. О, как же они хороши!

The gods must love this smoggy air

Окей. Вчера открыл для себя очень и очень клевую группу. Слышал до этого пару раз на сборниках - было клево. Вчера посмотрел видосы с JBTV и меня так протащило, что я скачал два альбома и вот целый день целенаправленно закачиваю себе в мозги вот это замечательное нешто! Meet THE ARRIVALS. Черт, если бы Митька был рядом - я бы обязательно дал ему послушать! Это нечто вообще офигенское - такая жуткая смесь панка, инди, старого рок-н-ролла и еще много чего. Все буквально сквозит Against Me! лучших лет и вот например Naked Reagun. Я так протащился, что божечка ты мой!

Олька накормила блинчиками с утра! Лешка пришел меня будить в полдень и чуть ли не за ноги приволок на второй этаж. Я не разлипая глаз упал на Настину кровать, и тогда Олька подошла ко мне и говорит: "А ты что, блинчиков совсем есть не будешь?" Сон как рукой сняло)) Ахахаха Ведь знают же, к чему я неравнодушен, какашки))

Вообще целый день было как-то спокойно. Я не могу больше есть себя. Так от меня ничего не останется. Но мне очень повезло с окружением. Это хорошие люди, и я обязан им.

Вечером безумно захотелось гулять. The Arrivals в наушниках и прыг-скок в двойку и до Универа. Забрал Гарай и мы пошли гулять. Купили газировочки, чипсов и шоколадоньку. Как же было клево. Пустая Дубна. Набережная. Тихая, теплая дружеская беседа, порыгушки и смех. Тихий снег шел с потолка. Юлька сказала, что город буд-то бы вымер, а я сказал, что он вымер очень давно. Фактически - он мертворожденный. Здесь изначально не может быть никакой жизни. Научный городок. Стратегический.

Я вернул барышню домой. Выкурил сигарету, наушники в уши и прыг-скок в двойку - домой. Пустой автобус, the Arrivals и чупа-чупс задаренный кнопочкой. Такое клевое окончание хорошего вечера.

Дъявол, у меня столько всего задано на завтра, а у меня ни конь, ни ослик, ни мышь не валялась еще. Не... хочу... я! Ха!

Спокойной ночи... наверное))

Broken, trainless and black as night

И снова все то же самое. Опять. Я знаю, что в этом нет смысла. Нет никакой надежды, что мы с ней когда-либо будем счастливы. Что мы вообще когда-нибудь будем вместе. Но я не могу. Так глупо. Меня тянет к ней так, как давно ни к кому не тянуло. К этому маленькому существу, пытающемуся создать иллюзию сильного человека. И сколько бы мне не говорили, сколько бы меня не утешали, я ничего не могу с этим поделать. Это сильнее меня. Я пытаюсь разорвать эти нити, но все равно ничего не могу поделать. Я оттолкнул ее. Оттолкнул просто потому, что роль друга не для меня. Не сейчас. Это было бы обманом, более сильным чем предательство. А я не смог бы так поступить с ней. С самим собой. "Ты просто фантазер" - сказала она. Да, мы все фантазеры. Мы все строим воздушные замки. Может быть если бы я был жестче, красивее, привлекательнее. Еслиб не обрушил на нее все это... может быть...

Я хотел бы взять ее за руку. Хотел бы показать ей Карелию, сводить ее на концерты друзей, я хотел бы укутывать ее в свою куртку в прокуренной электричке рано утром, хотел бы рассказать обо всем, о своих планах, о книге, которую я пишу, о том, как красиво встает солнце над Атлантикой. Я мог бы стать для нее всем. Я стоял бы там, в глубине зала, у колонны, и смотрел как она барабанит. И я бы улыбался. Просто улыбался. Меня толкали бы люди, пробивающиеся ближе к сцене. А я бы только стоял там. И она бы знала, что я там. Ради нее. Для нее. Только.

Это моя червоточина. Трещина в моем мире, так долго выстраиваемом мною. Очки, борода, сарказм, ирландское, драные кеды, панк-рок, сигареты, работа в фаст-фуде и обществе охраны природы, долгие ночные прогулки, странная поэзия... я чувствовал прелесть в одиночестве. Я больше не могу быть один.

Прости меня, если сможешь.

All good children go to heaven

А я опять напился. Проспал весь день, покурил в буране и пошел в баревич с Лешкой. Он рядом, и это здорово. Дерганный я какой-то. Все время. Или зависаю. Мыслей нет никаких вообще. Буд-то я потратил последние силы на отчаянный рывок. Только его не было. Я хотел бы вернуться назад. Как же я хотел бы. Хотябы в 6-е марта, когда ничего этого еще не случилось, и я жил в своей скорлупе из сарказма и шутливого пренебрежения. Не так то просто заштопать вспоротую грудь. Но это пройдет. Ведь проходило же раньше.

Теперь - новый виток. Снова. Опять. График моей самооценки падает. Падает.

He said "If you spend all your heart
On something that has died
You are not alive
and that can't be your life"

Love what you can
Love what you can
Til it dies
Then let it lie
Let it fly
Away

- AJJ

Someday you will be loved

Когда-нибудь. Хотя знаешь, во всем этом все меньше смысла. Я намотал многие-многие мили по миру и я не нашел, я так и не смог найти. И время, как песок сквозь пальцы. Зачем мучить себя так? Надо любить себя, надо быть злее, надо учиться скрывать, останавливать себя, тормозить бешено колотящееся сердце. Может быть это компенсация, за все, что я успел взять от жизни? Может быть я просто дурак.

In a world without love

Сегодня сильно потянул спину с самого утра. Дикие муки. Невозможно нормально стоять, да и сидеть и лежать тоже. Такое было со мной в позапрошлом году, но тогда я работал как вол в Чайной Ложке. Откуда это сейчас – я понятия не имею.

Не могу избавиться от мыслей о ней. Сколько бы себя не убеждал. Просто какая-то патология, ведь я ей не нужен. Это я выяснил уже довольно давно. И все равно. Нас всегда тянет к тому, чего мы не можем получить. И я ни в чем ее не виню, да и себя, наверное, тоже. Что бывает, когда соединяешь две зажженные спички вместе? Пламя становится ярче и выше. Становится теплее и светлее. Да, но только не в этот раз, ведь если приложить горящую спичку к кубику льда – она потухнет, и ничего не останется, кроме струйки дыма, поднимающейся к потолку. Как же я этого боюсь. Я наконец-то начал чувствовать что-то, хоть что-то, и даже если это что-то останется без ответа, оно дает мне надежду. Это прекрасное чувство.

А любовь и влюбленность, буквально витает в воздухе. Шагает по коридорам. Лешка и Гарай слушают Death Cab For Cutie постоянно. Весна готовится к параду. Я окружен счастливыми парочками, с румянцем на лице и стыдливыми глазами. Они такие смешные. Улыбки, такие искренние, и в них столько ранимости, что невольно хочется обнять и погладить по голове. Живи, люби, грей!

А у нее – холодные руки. Они мерзнут и краснеют на ветру, как и щеки. Позавчера сидели в кафе – пили кофе и Хорошевское. Я играл ей свое, играл Тима и Чака, и AJJ и еще много всего. Она слушала. Тихо, взявшись маленькими изящными ручками за эту большую кружку. У нее плохо с Английским, а у меня, в последнее время плохо с голосом. Мой друг Честер помог. Я играл Do You Pray и Cold Enough to Break… я не знаю, понравилось ли ей. Скупая похвала, девушки, привыкшей быть сильной, мужественной. Черт, сколько мыслей в моей голове. Она играла мне Сплин и Земфиру, и пела своим слегка хрипловатым, надломанным голосом, который так привлекает меня в женщинах, а я курил, и старался подпевать. Боже, как же я далек от всего этого! Но я старался. И мне даже понравилось. Я не знаю, кто учил ее играть на гитаре, но она так по-смешному… нет, так мило сгибает пальчики… И еще мы говорили. О разных вещах. Об учебе, о ней, обо мне, о музыке и о тысячи разных глупостей. Должно быть, ей было со мной неловко. Наверное. Но она держалась. Она была сильной, как всегда. Я же, как и обещал, не делал никаких выпадов, не говорил ничего, что могло бы ее смутить. Я просто хотел побыть с ней, хоть чу-чуть. Не через экран монитора, а вот так, наедине. Она говорит, что в ней нет ни капли женственности, но это не правда. Может быть, осознание придет позже. Я же, просто наслаждался компанией этой очень симпатичной девушки, со странными глазами и милой улыбкой над острым подбородком. Это все так не похоже на меня. Пару лет назад я бы бросился на нее, прыгал бы от любви до ненависти, сыпал бы глупыми sms… сейчас, я понимаю стариков. «О, пришла Любовь! Весна на дворе!». Чувствую себя лет на 45. Но все равно, мне было приятно.

Она похожа на прекрасный нераскрывшийся бутон. Пока нераскрывшийся. Та самая роза, которую стоит иногда понюхать на обочине дороги, чтобы ощутить вкус жизни. Будет обидно, если этот маленький трепещущий цветок сорвет и втопчет в грязь какой-нибудь урод. Сколько раз я видел такое? Приходилось, да. А с ней нельзя так. Со всем ее багажом, со всем тем, что уже произошло, с этими странными, но прекрасными глазами. Она сильная, да. Но везде есть пределы.

Я посадил ее на желтый экспресс и прыгнул в двойку – домой. Лешка сидел на заднем сиденьи. Улыбался. Маленький город. Он спросил у меня, как все прошло, а я просто улыбнулся. Ну как еще могло все пройти? I’m a nice guy… но всеже, кубик льда и спичка. Мы выбрались у Бриза и он накормил меня самой вкусной шаурмой, которую я когда либо пробовал. Ее готовит его знакомый египтянин по имени Али. Еще бутылка димидрольного пива, и весь вечер с ноющей головной болью. Глупый маленький я.

Cloud creators - weather makers

You and me

Are standing on the balcony

At the highest floor

In our town

And every cigarette

That we've smoked tonight

Ads up a little

To the clouds...

не знаю что это. образ крутится в голове уже с неделю. выходим с Лёшкой на балкон покурить по ночам, и кажется буд-то сигаретный дым и впрямь становится облаками. пробовал подобрать на гитаре - получил чистой воды воровство у AJJ - Bad Bad Things. Даже как-то грустно.

Вечер был сюрреалистичным до нельзя. Темное и светлое. Плохое и хорошее. Все вместе и разом во фруктовый салат, который делает мама. Очень хочу домой.

Nights Like These

Мне так спокойно. Всю ночь. Так спокойно. Мы пили, курили честер, болтали, потом свалили с балкона, с третьего этажа по веревочной лестнице в баревич... было здорово. У Лешки сегодня День Рождения. Кампаи, бро!

To remember

i've kept all those old newspapers

in the attic, in the cardboard boxes

all faded to yellow and

in chronological order

so i could come, come and

read the headlines

swiftly just

just to set the backdrop

to remember in details

how autumn got into fall

and i couln't bear it all

and each time i stumble

on the horoscope page

i strain my eyes and i try to

try to find the cancer

and i read about

what could have happen to you

oh, what happened to you

to you and me. back then

when autumn got into fall

and i couln't bear it all

как-то так...

I'll be a poet in the night

Воскресенье. Оно прошло. Оно было прекрасно. Я встал в полседьмого вечера, какой-то спокойной, почти блаженный. Я ходил по коридорам, спрашивал у людей как дела, жал руки и улыбался. Это прекрасно. Замечательное окончание тяжелой недели. Я все преодолел. Я стал чаще ходить на пары, теперь даже не через силу. Просто - как барашек. Мне даже стало интересно. Французский. Да, это моя берлинская стена - мне придется ее сломать, преодолеть, и тогда все будет замечательно.

Я трезвый. Это тоже хорошо, хоть и спать хочется постоянно.

Еще я, отчасти по инерции, отчасти, возможно, из чистого эгоизма, продолжаю думать - думает ли она обо мне. Вряд ли конечно. Я для нее так - просто еще один человек на пути. "Никаких иллюзий" написала мне эта 17-летняя девочка-сорванец. Ну что-ж, так оно и есть. Никаких иллюзий. Но все же, все же в том мире, где меня действительно любят и ценят... там... там она думает обо мне. Об этом странном безумном северном парнишке в очках и с бородой. Там ей интересно. Там, она не проходит мимо, словно бы в библиотеке мимо старой запыленной книги. Там, она останавливается, тянет за корешок, открывает и слышит, как хрустит переплет книги, которую редко читают. Настолько редко, что страницы еще пахнут типографской краской. И она читает ее, там, в полутьме читального зала, водя пальцем по этим строкам. Тогда, наверное, она смогла бы увидеть, что потеряла, что могла бы обрести. Но тогда - это не здесь. Не сейчас.

"Я хотел бы вырвать себе сердце, и отдать его тому, кто достойнее..."

-AJJ

Это могло бы стать началом для чего-то прекрасного, как эта тихая беззвездная ночь, но, увы, это так и останется записью в блоге человека, которого никто не знает по-настоящему.

Спокойной ночи.

Kill the night

Я вот что скажу тебе, Павлик. Все закончилось) Просто не твое и все. Совсем. Тебе и вправду нужен кто-то, кто оценил бы... все это. Сейчас я пьян, и в очень хорошей компании. Лешка подарил мне пачку Честера. Он действительно клевый парень.

Все закончилось. Ну, может еще пару дней. Может быть, еще парочка клевых текстов. Я понял, что не боюсь любить, просто очень сложно найти ту, что смогла бы принять все это. Весь этот необъятный пиздец, и поделиться своим. Когда-то я зарекся встречаться с музыкантами - wise choice. Хах. Четыре дня я провел, словно пятилетний ребенок перед новым годом. Я был так слаб, так уязвим, что любая мелочь могла меня ранить. Теперь же... я снова в седле. Я очень люблю своих братьев из 6PS и BCoS!. Они поддерживали меня. И Крис, о боже, насколько хороший она человек! А мне снесло крышу, и я жил словно в тоннеле. Четыре дня. А в итоге? You are beautiful, but you don't mean a thing to me.

Ее зовут Люба, и она еще найдет свою любовь. Это неотвратимо.

Мне вовсе не нравится быть одному, но я уже привык. Да и к тому же я слишком идеализирую людей под час. Не только девушек. Здесь все сложно. Просто всех людей. Если вы мне нравитесь - я сделаю из вас кого угодно. Мое воображение само дорисует картинку. Это ужасно и клево одновременно.

Вот-вот Эрик, Джеймс, Винни и Гриша начнут рулить новый саунд для пэков. Это будет не просто здорово. Это будет эпично! Мы сделаем Москву, Дмитров, Дубну и еще кучу мест вокруг. Этот звук... он возвращается! Есть еще Like an Anchorhead, Souls Departed, Freight Train Passing... песни, которые ждут, чтобы их сыграли. Мой грустный бородатый панк-рок.

Сегодня. В этот самый момент - я счастлив.

Procrustinate my life away

Что мне рассказать про пятницу? Это было 11-е марта. Да. Пять пар. Сигареты. Колька заболел. Олька подарила мне "улионовоую" феньку, как раз такую как я хотел, так еще и накормила меня в столовой. Спасибо ей огромное - она друг что надо. И по башке настучит, если нужно будет. Баскетбол. Ушибленный палец и негнущиеся колени. Пропотел как после слэма в Поршне. И это в середине дня. Потом еще две пары, на которых я отключался. Ужасно болит голова. Наверное недосып и голод последних четырех дней всему виной. Я не знаю. Пребываю в состоянии, колеблющемся между вспышками смеха и затяжным загрузом. Импровизирую - это помогает держаться на занятиях. Не могу быть один. Лешка спасает, да, но у него тоже свое. И его тоже колбасит. Погода опять перетасовала карты. Кругом люди валятся с вирусом. И я, кажется, тоже болен. По крайней мере эта мысль греет мне душу. Боюсь сойти с ума.

Думаю ли я о ней? Да. Постоянно.

Слушаю Andrew Jackson Jihad.

Наверное сбрею бороду на днях.

I hope you all can forgive me.

Springtime

Я... я не могу... что-то шевелится в моей груди. Там, слева, из пластикого мешка с надписью "никогда больше" выбралось мое сердце. Почему сейчас? Почему так? Она милая, красивая, чудаковатая... и она очень умная, по крайней мере, когда перестает ставить смайлы и по-детски коверкать слова. Меня тянет к ней так, как уже давно ни к кому не тянуло и я мечтаю теперь только о том, чтобы она мне написала. Просто "привет" или что-нибудь в этом духе. Дамы и господа, мне кажется... мне кажется я не просто влюбился - я одержим. Я курю теперь еще больше чем обычно, прошу друзей побыть рядом, потому что боюсь остаться один. Черт побери... Господи, просто обрати на меня внимание. Просто возьми меня за руку. Позволь поджечь для тебя сигарету... я так вляпался, черт, как же я вляпался...

Kill the first one that escapes

Чертовы выходные. Столько надо всего успеть, а я вот сижу в нете на корточках в корридоре в полседьмого утра. Ворую вай-фай у друзей. Все - простите меня за все, хоть Воскресенье уже прошло. Привет великому посту. От чего бы отказаться, ну кроме того, что само отпало за неимением средств... может перестать сквернословить?... а вот х*юшки))

Сегодня напекли офигенную кучу блинов. На три литра молока. Это нечто. Еще дня два будем это дело подъедать. Сытные с сыром и ветчиной, сладкие с корицей и просто сладкие блины с медом, малиновым вареньем, сгущенкой и сметаной. Неплохой такой ужин) Пятеро было - так и не смогли осилить все. Это нечто.

Какая-то хорошая/-й девочка/мальчик выбросили на ютуб два офигенных клипа Knapsack, видимо рипы со старых VHS. Очень-очень клево. Просто еще одна радость вечера.

В остальном же все вроде бы стабильно. Как всегда скука + прокрастинация + глупые фантазии (как же без них-то). Купил Гарай клевый подарок на День Рождения, который кстати был сегодня... рыба моя... так она умудрилась вывести меня из себя... глупый детский треп, так я тоже молодец, повелся на это дело. Надо взрослеть чтоли.

Мой новый товарняк, под названием Blue Collars on Strike! набирает обороты. Скоро появятся демки и видюшки. Андрюха молодец, а вот остальных еще придется мотивировать.

Six-Pack Sunday не выходят из головы. Есть парочка набросков, но делать их без братьев, здесь, в чертовой глуши не имеет никакого смысла. Жду чуда, ну или хотябы чего-то, что помогло бы определиться...

Цитата вечера:

- Я только что из Москвы. На последней электричке приехала.

- Ну и как Москва?

- Она в огне...

How’s the world so small when the world is so large?

Вот новый текст. Песенка неплохая.

THE ECHOS

there he stood
in the heavy boots
that his father wore
during the war

there he stood
in the raggy coat
that his father wore
during the war

for twenty long years
hands over his ears
screaming for help
cuz he heard
he heard
he heard
yes he heard
those terrible echos

there she stood
with a photograph
of her mom and dad
before the war

there she stood
in an empty room
where her family'd lived
before the war

for twenty long years
eyes red from the tears
begging for help
cuz she heard
she heard
she heard
yes she heard
those terrible echos

can you hear them too?
tell me can you hear them too?
through the distance and years
generations that fear
that the thunder can strike soon
that the echos will come true and you forgot
to tell all the 'i love you's

Теперь больше всего боюсь остаться один. Словно ребенок, в детском отделении окружной инфекционки. Я все хожу и смотрю в окно, на заметенную снегом дорожку. Когда же появится кто-то, кого я знаю. Кого-то с новостями из настоящего мира.

...leaves a mark on your soul

Я так мечтаю о ком-нибудь, что взял бы меня за рукав и сказал - пошли. Потащил бы меня в баревич, и просто рассказывал мне что-то. Чтобы я тихо сидел и слушал. Кивал иногда. Смотрел бы на посетителей сквозь кружку и думал о своем. В чем смысл говорить о плохом? Не надо. Не надо притворных вздохов и вездесущего "ну что же ты". Это вот, вторая сторона моей сущности - тихий спокойный мальчик. Не надо прыгать на меня с вопросами, вроде "что ты, как лимон съел?". Это другое. Это такое время, когда с людей слетают маски и становится жутко одиноко.Один на один со своими проблемами. Это не тяжело. Это вообще никак.

Трансплантация сердца. С осложнениями. Везде. В жизни 6PS происходит очередной виток, и скоро они станут совсем другими. Чуть жестче, чуть "уличнее"... теперь это будет крик, вместо грусти. Это хорошо. Это жизнь.

Я очень люблю жизнь.

The kid I was

the first time i ran away

i was eight

it was cold outside

and the snow fell

and me dressed in a shirt

ran for two blocks

and then got cought

the second time

it got really strange

i was fourteen and

got off the edge

i stuffed my sweatshirt

into a sack and went

to the raiway station

i thought i could catch

the evening train.

Northern direction.

but with no money

and being underage

i had to walk

and i reached the city border

and then returned

the third time i

didn't reall run

i've locked myself up

in my room

for three days in a row

and pulled my bed

against the door

so no one could come in

and i slept and read books

and stared at the box

the creepy soviet TV

i got my own

three days of freedom

the fourth time never came

exept the day i got this band

and we went South

to drink and play

the choice i made...

Это просто какая-то дикая жесть. Пятница пролетела. Как? "O'kay, so, well" и через восемь c половиной часов "Au revoir". Лексикология жутко скушна, вот и ударился я в рефлексию.

Скоро справлять насильное новоселье. Сволочи. Блядь...

Would you just shut off the lights

Один...

And I was never that good at the words anyways

Дубна - жуткая дыра. Очень мутное место, и люди здесь тоже становятся мутными. Вообще все. Меня сегодня снова бросили. Сейчас допишу этот пост и пойду куплю себе дешевой бодяги в пятерочке. Сил больше нет.

Вчера закончил афишу для друзей из ПТЗ - Still Pluto. Играют теплую такую музыку. Мишка у них там главный заводила. Хорошая группа - и философия у группы тоже хорошая. Они просто делают и все. А если чего - Миша вломит п*зды. Вот так-то. Невольно возникают ассоциации с другой группой на букву S, которым бы у них поучиться. А... пофиг... все равно лень из них ничем не выбить.

Сегодня весь вечер просидел за сериалом Due South. Еще полторы серии - и я его закончу. Приятная такая старая долгоиграйка и перевод тоже старый, с катушечных магнитофонов. Прямо слышен этот легкий фон и щелчки временами. Клево. А между сериями сидел и играл на своей райот-фолкерской гитаре по кругу bleeder, cold enough to break и these words are now colours. Такой теплый эмо-вечер с чашкой чая и парочкой гренков на маргарине. Больше ничего нет.

Продолжаю свою широкомасштабную кампанию по собиранию у народа старых аудиокассет. Интересно, что же выйдет в конце.

Очень хочу играть. Панк рок, мидвестерн, райот фолк, соушал... часто вспоминаю Morning Headlines, то как писал песни, и хотел донести смысл. Что-то очень сильное, отчетливое. То как заслушивал до дыр диски Bad Religion, как засыпал и просыпался под голос Грэффина, как спрашивал у людей, что такое "энтропия" и прочие интересные штуки. Это было время, когда мы играли в подвале и счастье было на ладони.

Если хардкор-панк - это ружье, а эмо - это роза, то то, что я пишу сейчас больше похоже на бутылку. Аминь. Пойду схожу в магазин.

In a room where they wait and rehearse

Упадок сцены - это вина людей, а не времени. И погода или денежный вопрос здесь ни при чем. Просто не хочется ничего делать. Людям. А я вот очень хочу, но не могу делать один. Пока не могу. Пока мне еще нужно чувствовать рядом кого-то, чувствовать атмосферу. Это командная игра. Один мяч - много людей. Это панк рок и есть. Коктейль для six-pack sunday: четыре карельских мужыка, пара ужасных примочек, бутылка Сальваторе, пол ящика Гиннесса (он как хлеб - его много не выпьешь). Все это собрать в маленькой комнатке, поключить, напоить и поставить на запись. Вот в принципе и все. Все что нужно. Так зачем же дело стало?

С карельской сценой, а я сейчас о панк-роке говорю - все печально. Break the Bans больше нет, а Лешина новая группа двигается совсем в другую сторону, у Plain Drifters проблемы с барабанщиком, Valery играют раз в полгода... Вообще есть еще всякие Shake Before Use и вот новоиспеченные Doghearth например - но я не чувствую в них этой живой составляющей, этого трепещущего нечто, какой-то душевности. По мне - это просто упражнения, да - чисто и хорошо, но не то... по крайней мере для меня.

Сейчас все снова остановилось, но я надеюсь - сдвинется с места скоро - или остановится насовсем. В любом случае будет что-то еще. Я в этом уверен.

And you could use some rest but you don't know how

Все, теперь я вообще ничего не понимаю. Последнюю неделю провел в состоянии напряженного ожидания, но ожидания чего? Того когда я наконец смогу купить билет обратно? Какого-нибудь прогресса? Я не знаю. Так тяжело не было уже давно.

Группа. Группа, да. Все в кашу опять. Я не знаю что делать. Я так устал ждать. Я не смогу ждать долго. Я все еще пишу песни. Новые тексты. Обзавелся вот новой записной книжицей, потому что старую исписал уже фигней всякой. Мне так хочется верить, что что-то вдруг произойдет. Что мы снова начнем играть хорошую музыку не задумываясь, весело и петь прокуренными пьяными голосами. Снова обрести невинность первых пол-года - вот чего бы я хотел. Все что у меня есть - это дорожная сумка, женькины долги по учебе и, весьма возможно, Винни в сапогах и каске с весны. Какой-то долбоебизм. Сейчас снова только уважение и дружба - все. Все на чем держится группа. Много это или мало - я не знаю. Я знаю только, что мне этого всего очень не хватает. Да, корявого, простого, дурацкого подчас, с плохим звуком и ужасными инструментами. Мы больше не слушаем музыку вместе. Черт, да мы теперь почти не слушаем что-то одно, общее, даже по отдельности. Границы. Ебаный стыд. Но больше всего не хватает алкоголя.

И я все равно голову оторву любому, кто скажет что-то плохое про эту группу или моих ребят. Вот так.

На днях приснился очень странный сон. Он был красочен и чертовски реалистичен. Мне снилось что я , Колька, Гарайски и еще пара ребят живем и работаем в маленькой рыбацкой деревушке на Атлантике. Каменистый берег. Доски, пропахшие рыбой. Небольшой катер. Ветер, такой холодный, что колет щеки. Юлька вяжет нам шапочки и свитера, и разделывает рыбу, а мы - уходим в море на 2-3 дня, а по возвращении все вместе пьем крепкое в местном кабаке. Простая жизнь. Без прикрас. Без депрессий и нервных срывов. Очень далеко отсюда.

Беда в том, что я знаю, что скоро будет во сто крат хуже...

And The Promise of Tomorrow

Нашел таки те видео, которые чуваки с Vinyl Vlog использовали для выпуска с Майком Хейлом и Остином Лукасом. Очень клево. Запощу здесь парочку, чтобы было.

Mike Hale & Austin Lucas - 01 - "Lives Like Mine" from TCSG on Vimeo.

Mike Hale & Austin Lucas - 06 - "My Last Goodbye" from TCSG on Vimeo.

В остальном все какое-то смазанное. Почему-то казалось, что стоит мне приехать в город, и начнется уже хоть какая-нибудь жизнь. Нифига подобного. Все сидят по своим норам или кормят мозгами ящик или интернет. Все движение, которое я вызвал вылилось в парочку грустных попоек (просто нищий я сейчас) и кучу обещаний, на которые я просто улыбаюсь теперь. Доверия нет уже давно.

Выступление 19-го февраля будет. Даже если мне придется вывернуть себя наизнанку. Илюха поможет с барабанами. Он клевый, и я имею ввиду - по-настоящему клевый чувак. Будет 15 песен. как я и планировал. Думаю успеем выпустить микстейп к гигу, чтобы замутить маленькое дистро. VP к этому времени надеюсь тоже закончат с альбомом, так что будет чего утащить домой. Может еще сделаем стикеров каких. Незнаю. Вообще, пока еще есть полтора месяца до выступления - все в наших руках. У нас есть толковый джазовый(!) барабанщик и еще три совсем не отрепетированные песни. Новые сравнительно. Будет здорово. Радует, что к середине февраля я буду получать стипендию, что позволит собственно приехать и выпить пару пива на концерте. С этого воскресенья начнутся репетиции. Много репетиций, а денег нет. И взять не у кого.

Почти закончил афишу, а состав участников до сих пор не определился окончательно. Пц.

С февраля серьезно займусь Blue Collars. Может если отвлечься от всего этого - появятся новые силы, или у ребят в заднице засвербит наконец... не так то легко расставаться с чем-то настолько близким и продолжительным. А пока:

there's no powder

no fire left for me

for me...

Everybody Wants Some Love

Скууушно. Я дома уже 4 дня. Вчера была невнятная спонтанная репетиция, которая ничего кроме суматохи и легкого головокружения под занавес не принесла. Пили с Вовкой, Толей, Львом, Джеймсом, Серегой и Гришей. Мы с Джеймсом пили пиво. Было не то чтобы хорошо, но как-то спокойно. Особенно если считать совершенно безобразный Новый Год. Я не знаю, что делать с группой. Не знаю как дальше все пойдет - будет ли у нас шанс, захотят ли ребята отвлекаться от обыденной, уже ставшей комфортной рутины на что-то еще. До сих пор злой на Винса. А между тем в голове уже куча планов. Возможные сценарии развития... Теперь мне кажется, что мы становимся немного мрачнее, поэтичнее чтоли. Поэзия ночи. Не в смысле вампироской или готической тематики - а такая бархатная чернота, как Jawbreaker с их Condition Oakland.

Сегодня помогал маме на кухне. Не то чтоб из меня клевый повар - просто чтобы побыть в коей-то веки с семьей. Пообедал с парой стопок водки и пошел на репу к новой Лешиной группе. Все было... здорово кстати! Ребята: два парня и две дявченки играют клевый гаражный рок с щепоткой панкоты. Совсем чу-чуть, но это кстати даже очень им идет. Living Doll вообще зацепила очень. Круто, что с того момента как распались Break the Bans Фрай заметно повзрослел. Он увереннее стал что-ли. Такая клевая кисло-сладкая смесь у них получается. Только название мне все равно не нравится.

После репы мы с ним пошли ко мне. Поужинали маминым пловом опять же с водочкой и поболтали о том о сем. Люблю я его. Я вообще люблю всю эту компанию бестолковых бездельников. Вот бы они еще не грызлись между собой.